Жизнь!
От Клавы ушел муж. С одной стороны, это было очень неприятно и страшно обидно. Потому что, по слухам, ушел к молодой и красивой. А с другой стороны, вполне даже и ничего, ведь последние годы Клава с мужем жили как кошка с собакой. Сохраняли видимость брака для Ильи. Когда же сын ушел в армию, это липовая видимость стала никому не нужна. И присутствие в доме угрюмого и чужого человека стало для Клавы тягостно до тошноты. Трудно было поверить, что двадцать лет назад бежала к нему на свидание с замирающим сердцем. От него родила мальчика, чье сходство с отцом и радовало, и умиляло. И вот - развод. А жить оказалось совсем можно. И даже неплохо.
Поначалу Клава упивалась свободой. Одна в двухкомнатной квартире! Никто не занимает ванную. Никто не требует горячего ужина. Нет мрачных взглядов, тягостного молчания, томительного одиночества вдвоем. Впервые, разгуливая по квартире, напевала. Приходя с работы, наскоро готовила любимые бутерброды, включала телевизор и упоенно смотрела сериалы. Ни тебе хоккея, ни футбола до полуночи, только сладкие картины красивой заграничной жизни и захватывающие душу истории большой любви. Чужие истории…
И однажды все страшно надоело. И пустая квартира, и телевизор, и такая совсем недавно радующая свобода. Клава старалась задержаться на работе, занимаясь своей бухгалтерией. Сотрудники даже коситься стали: что-то уж слишком расстаралась, не иначе как на повышение метит. По выходным дням Клава часами бродила по улицам. Одинокие прогулки навевали щемящую тоску. Короткие радостные минуты приносили письма любимого сына. «Служу…Очень скучаю по тебе, по нашему дому. У меня здесь появилась моя собака – Рекс. Если бы только ты знала, какой он замечательный пес и как с ним хорошо!». Илья так много и интересно писал о своей служебной собаке, что однажды к Клаве пришла неожиданная мысль – она решила завести собаку.
Но посылать объявление в газету не стала. Написала сама и развесила в своем районе стандартный текст: «Куплю щенка любой пароды». Через день зазвонил телефон: мужчина предложил привести свою собаку – немецкую овчарку.
Они появились на пороге ее квартиры, чем-то похожие друг на друга и немного грустные. Мужчина в штормовке, слегка запущенный, но очень даже симпатичный. И большой, бежевого окраса с черной спиной остроухий пес. «Я – Артем, а это – Чар».
Артем сидел в кресле, Чар послушно замер у ног хозяина, казалось, он понимает его каждое слово. Артем был геологом. А это значит, что по три месяца, как у них говорится, в поле. Приходилось брать Чара с собой. Но это не очень удобно: трое суток в поезде, потом на лодках, потом на лошадях… Всякое могло случиться в таких поездках. Никогда бы он не решился расстаться со своим четвероногим другом, да оставлять его совершенно не с кем. Клава раздумывала недолго и согласилась его взять.
Так она влилась в великое братство владельцев собак. Теперь с работы Клава мчалась домой, слыша еще с лестницы за дверью негромкий радостный лай. Трудно сказать, чего стало больше в жизни одинокой женщины – забот или радости. Но, просыпаясь утром, она с огромным удовольствием видела друга, вилявшего хвостом. Клава заметно похудела и помолодела, коллеги дружно заключили, что у нее завязался любовный роман.
Однажды, вернувшись из экспедиции, Артем зашел проведать Чара и Клаву. В этот день они долго втроем гуляли по осеннему лесу. Такие прогулки становились почти традицией. И Клава вдруг поймала себя на мысли, что привыкла к Артему, хотя знала о нем по-прежнему мало.
«Знаете, - как-то несмело начал Артем, - возьмите меня к себе». Через месяц Клава получила письмо от сына. «Ну вот, мама, до дембеля осталось совсем немного. За меня не беспокойся – я теперь совсем взрослый. И все понимаю. И рад! Ведь сорок два – еще не вечер. Будьте счастливы!»